Современный процесс получения высшего образования представляет собой переплетение многих объективных и субъективных факторов, как внешних так и внутренних обстоятельств, влияющих на данный процесс. Внутри себя образование представляет сложный сегмент социальной реальности, обладающий собственной пространственно-временной структурой; сегмент, который содержит субъектно-объектные отношения различных уровней, имеющих своё материальное и идеальное содержание. Под образовательным процессом мы понимаем процесс обучения в вузе как систему, включающую в себя: 1) непосредственно обучение, то есть передачу знаний, умений, навыков (при «знаниевом» подходе) или логику формирования компетенций (при «компетентностном» подходе); 2) формальную организацию этого процесса; 3) коммуникации различного содержания и разного уровня в этом процессе; 4) роли, интересы и идеалы основных субъектов[2].
Очевидно, что вуз выступает местом реализации всех этих процессов, а коммуникация во всех её проявлениях будет одним из основных средств реализации цели высшего образования. Коммуникация в пространстве вуза мы подразделяем на внутреннюю, куда следует отнести как иерархическую, вертикальную, формализованную, где протекает взаимодействие не только профессорско-преподавательского состава и студентов, но осуществляются и внутревузовские административно-командные отношения; так и межличностную, реализуемую на «горизонтальном» уровне. Кроме того следует учитывать наличие внешней коммуникации, происходящей за пределами университета, так или иначе влияющей на внутривузовские процессы. Коммуникация в университетской среде – это реальный жизненный процесс и в нем участвуют люди, которые имеют свои субъективные взгляды и логику восприятия тех или иных явлений, причём в вузе взаимодействуют люди, у которых чаще всего уже сформирована определенная жизненная позиция и убеждения.
Казалось бы, достижение цели образования в своей основе универсально и в контексте нашего времени находится «вне пола», т.е. межличностная коммуникация в сфере высшего образования гендерной окраски, если и имеет, то минимальную. Ведь в центре общественного заказа на сегодняшний поставлена личность (не мужчина и не женщина), скорее профессионал в своей области с определенным набором скилов, человек мобильный, в меру агрессивный, целеустремлённый и т.д. Отличительным признаком современного вуза является смещение фокуса с унификации высшего образования на саму индивидуальность обучающегося. Гораздо больше времени теперь уделяется созданию креативного профессионала – то есть специалиста, которые не просто компетентен в своей области, но и умеет находить нестандартные решения, предлагать новые подходы и быстро адаптироваться к меняющейся реальности[6].
Структура современных образовательных программ не заточена под пол. Причин тому множество: и коммерциализация образования, и либерализация общественных отношений в целом, и движения социально-философской мысли и т.д. «Скрытое содержание образования» кажется тоже политкорректным. Правда, с этим утверждением абсолютно не согласны ряд авторов, которые полагают, что при изменении риторики, суть осталась глубоко патриархальной. Так, исторические и культурные примеры преимущественно мужские, а это в свою очередь утверждает идею превосходства мужского над женским, затемняет роль женского в культуре и ориентирует на «мужской» успех[3,4,5]. В этой связи интересным представляется изучение восприятия студентами «гендерной атмосферы» внутривузовской среды. Иными словами, насколько комфортно в свете гендерной повестки ощущают себя российские студенты. В этой связи в 2018 году нами было проведено социологическое исследование на эту тему в нижегородских вузах, всего в анкетировании приняло участие более 400 учащихся очной формы обучения из 5 высших учебных заведений города.
Как уже обозначалось выше, коммуникация – это многоуровневый процесс, причём сами уровни не строго дифференцированы, они могут смешиваться, взаимообуславливая друг друга, что делает коммуникацию ещё более сложной. Итак, если мы начнём рассмотрение процесса коммуникации с точки зрения общения между студентами, то есть с «горизонтального» уровня, то мы заметим некоторые моменты, которые отличают этот вид общения от остальных. Например, студенты, общаясь между собой, не нуждаются в соблюдении формальности и субординации – и в этом смысле их общение более свободно. С одной стороны, такая непринуждённость создаёт комфортные условия для всестороннего проявления личности, удобства общения и в целом более лёгкого взаимодействия, но с другой – увеличивает роль субъективных установок и оценок в общении, а значит, формирует условия для сегрегации по различным признакам (полу, возрасту и т.д). Так, например, на вопрос: «Существуют ли темы, которые вы бы могли обсуждать только с собеседником своего пола?» примерно 85% опрошенных отмечают, что несомненно такие темы существуют. Довольно значительно число опрошенных (более 50 процентов) констатируют, что и дружеское общение им легче выстраивать с представителями своего пола, правда, на выстраивание деловых контактов, в частности обращение за помощью в выполнении учебных заданий, пол практически не влияет - таково мнение 89,4 процентов респондентов.
Однако, как показывает анкетирование, разделение по полу в вузовской среде имеет место. Такое разделение ощущается студентами как латентное. В частности, более 53 процентов опрошенных отметили, что переодически сталкиваются с фактами неравного отношения к себе по полу в виде шуток, что зачастую расценивается негативно. Кроме того, респондентами было отмечено, что данный момент характерен как для вузовской, так и внешней среды: указывалось, что родственники и близкие друзья позволяют шутки, содержащие дискриминирующие идеи в отношении половой принадлежности. Уже само понятия «дискриминация» задаёт негативный тон и смысл в отношениях. Далеко не все респонденты именно таким радикальным образом оценивали наличие латентного разграничения в общении между представителями разных полов, но сожаление о наличии неравновесного гендерного отношения или оценки респондентами высказывались. Возвращаясь к вопросу о существовании форм разграничения учащихся по полу (радикально это звучит как сегрегация), следует заметить, что факты разделения могут поддерживаться в том числе и институционально – например, раздельные занятия по физической культуре для юношей и девушек.
Другую ситуацию мы увидим, если посмотрим на коммуникацию с точки зрения иерархии. Здесь вместе с преподавателями появляются определённые властные нюансы. Мы можем выделить множество аспектов, в которых возникают некоторые несовпадения во взглядах – политический, культурный, социальный и т.д., и в случае столкновения этих взглядов возникает конфликт. Важно отметить, что когда мы упоминаем властные нюансы, то мы не имеем в виду, что власть сосредоточена исключительно в руках преподавателей. Определённые властные интенции исходят и от студентов. В коммуникации этого уровня проявленного отношения со стороны профессорско-преподавательского состава к студентам по полу зафиксировано как минимальное (1,9 %). При этом опрошенные отмечают обратный процесс: не преподаватели, а именно студенты подвержены влиянию гендерных стереотипов, так, студенты могут собственные неудачи объяснять именно гендерной принадлежностью (например, молодые люди - неаккуратность и неэстетичность оформления работы, а девушки - собственные огрехи в естественно-научном цикле дисциплин), что оказывается источником манипуляций в отношениях.
Реальность образовательного процесса включает в себя деловые и межличностные коммуникации: «студент-преподаватель», «студент-студент», «студент-группа», «преподаватель-преподаватель» и т. д., распределенные в пространстве и развивающиеся во времени. Эти отношения не представляют собой правильной иерархической системы, а складываются в причудливые сочетания, конкретные не только для каждой подсистемы, но и для каждого человека[1, с.38]. Само пространство университета мы можем рассматривать как информационное, дисциплинарное или политическое. Все это вводит нас в многослойную матрицу коммуникаций между различными субъектами внутри университета, который в свою очередь включён в социокультурный контекст. Как бы не унифицирован был процесс обучения – человеческий фактор, фактор личности (как преподавателя, так и студента) имеет огромное влияние. Студенты попадают в университеты как правило уже с некоторыми чётко оформленными установками и взглядами, которые продолжают формироваться и/или меняться во время обучения, в то время как преподаватели обычно уже имеют свою чёткую оптику, свою устоявшуюся картину мира и отношение к преподаванию, а также определённую методику преподавания. Как итог мы получаем столкновение разных реальностей. Плюс ко всему – само студенческое сообщество эклектично и неоднородно. Университет – место, куда приезжают люди из разных городов и стран и это не может не отразиться на специфике их общения. Причём, может складываться как и определённая толерантность, так и сегрегация.
Мы также считаем важным упомянуть о пространстве университета не только в символическом смысле, но и в материальном, буквальном. Само здание вуза, его аудитории, столовые, разные дополнительные помещения вроде коридоров или рабочих зон – также задают специфику коммуникации. Кафедра, доска/экран, портреты выдающихся деятелей науки и культуры (преимущественно мужчин) – все это создаёт властные интенции у того, кто ими владеет в данный момент. Расположение деканатов и кафедр, аудиторий и лабораторий – все это детерминация коммуникативного потока.
Если мы рассмотрим современные вузы, то увидим, как сильно изменился облик университета как коммуникативной площадки на протяжении времени. Кроме того, что высшее образование в принципе стало более доступным, изменилась сама форма образовательного процесса – теперь классические занятия в виде лекций и семинаров если не уходят в прошлое, то меняют своё идейное наполнение. Активное развитие электронных форм образования: вебинаров, онлайн курсов, системы дистанционного образования обозначают новые потоки виртуальных коммуникаций. Некоторые исследователи отмечают, что активное использование новых медиа в коммуникативном пространстве вуза не только открывает новые возможности для инклюзивного образования, что также требует обращения внимания на проблему включения всех субъектов коммуникации в эту сеть общения для их более эффективной работы[7]. Университет начинает работать как глобальная корпорация. И у этого предприятия общая цель универсальна и «агендерна», если так можно выразиться. Само пространство вуза все больше и больше наполняется женскими кадрами, что само меняет «гендерную риторику» высшего образования. Во всяком случае, в отношении общения с профессорско-преподавательским составом дискриминирующего подтекста, как уже было сказано, студенты не ощущают. А вот в горизонтальном срезе, как показало исследование, далеко не все так благополучно. Студенты ощущают некоторое «гендерное беспокойство» и напряжение. При вполне традиционном распределении мужских и женских черт характера: мужчина - умный, смелый, решительный, а женщина - добрая, красивая, хозяйственная (более 80 % опрошенных составляют примерно такой топ маскулинности и феминности), студенты высказываются скорее за равенство полов, нежели за приоритет одного из них. Так, на вопросы, существуют ли по их (студентов) мнению мужские и женские профессии, сферы деятельности самым популярным ответом был (38,8%) «скорее нет», чем «скорее да», «не знаю», «категорически нет», «категорически да». Примечательным является и то обстоятельство, что студенты признают существование неравновесного отношения в обществе в целом к представителям полов, причём 21,2 % опрошенных юношей отмечали, что дискриминация имеет место именно в отношении мужского пола.
Университет – больше не монополия по производству знаний – теперь знание производится повсеместно. Как институт университет переживает некоторый кризис, из которого он ищет различные пути выхода – овладевание медиа, большее внимание к индивидуальности, расширение доступа к высшему образованию и т.д. Можно констатировать, что глобальный университет сегодня есть не только университет в кризисе, созвучном с кризисом экономическим, — это еще и университет, вырастающий из самого кризиса, — кризиса измерения знаний и их новой организации, а также сложности управления процессом, основанным на овладении производством знаний[8], в том числе и о гендере. Все это необходимо для оптимизации социальных практик и эффективности управления социальными процессами.
Таким образом, коммуникационное пространство вуза представляется разорванным и внутренне противоречивым. Его формальная структура иерархична и достаточно статична, в то время как содержательное разнообразие коммуникативных практик может способствовать как повышению качества образования, так и снижению его эффективности. Как показывает наше исследование, гендерное самочувствие российских студентов в целом является проблемной зоной и требует скрупулёзного изучения и работы по оптимизации.