В истории России существует множество событий, которые еще не в полной мере рассмотрены историками. Эти события имеют спорные характеристики, а также не всегда точное и определенное описание.
Одним из таких событий является Гражданская война в России. Мы считаем, для того, чтобы глубже изучить проблематику и сущность прошедших событий, необходимо обратиться к источникам, которые хранят историческую память: монографии, мемуары, дневниковые записи, периодическая печать и прочее.
Рассматривая масштабные события Гражданской войны, передвижения войск армии, основные сражения, не уделяется должного внимания к отношению простых людей к данному событию.
В данной работе мы рассмотрим, что происходило на закоулках городов Западной Сибири и в домах людей во времена Гражданской войны.
Когда говорят о войне, очень редко затрагивают тему обычного гражданского населения, которое остается в городах, селах, деревнях. Тем не менее, это один из самых важных аспектов при анализе войны, потому что население претерпевает большие трудности: несет лишения жизненных благ. Именно из жизни в тылу складывается жизнь на фронте.
В начале войны, все население вступает в нее с энтузиазмом: все хотят внести свой вклад, дабы достичь той цели, которую преследуют. Но только когда война затрагивает население на личном уровне, мы сможем наблюдать изменения в отношении людей к войне, к происходящим событиям. Люди отстраняются от войны, от всего, что происходит на фронте. Их целью становится выживание.
Считается, что именно в Сибири война приобрела самый широкий и страшный масштаб. Это связано с тем, что в этой области люди привыкли жить достаточно свободно: у них был свой уклад, с которым мало кто хотел расставаться. Поэтому, когда пришли красногвардейцы, боясь за свое будущее, не все люди хотели принимать новую власть, новые порядки, новые устои.
По воспоминаниям рабочего Н.Т. Климовича, жизнь в городах сильно зависела от того, под чьей властью находился город. «Приход к власти временного правительства капиталистов и помещиков, учинило расправу над рабочими и крестьянами, шли аресты и преследования рабочих и организаций, выступавших против власти капиталистов» [1, c. 6]. Также в Тюмени борьбу рабочего класса «осложняло наличие Чехословацкой армейской части, которая стояла в начале Садовой улицы на берегу реки Туры» [1, c. 7].
Особо сильно воздействие оказало на трудящихся города Тюмени восстание 13 марта 1919 года мобилизованных в армию Колчака, к которым присоединилось 200 пленных красноармейцев и много рабочих и местного населения. Восставшие части были разбиты. Двести человек восставших погибло.
Как пишет Н.Т. Климович, с приходом белых в городе воцарилось беззаконие: «В условиях колчаковщины в Тюмени бандиты чувствовали себя безнаказанно. По дорогам района ездить было опасно, бандиты грабили всех, кто им попадался. По слухам на городском базаре продавали пирожки с человеческим мясом» [1, c. 15]. Как говорили горожане, поздних прохожих заводили в подвалы каменных домов, там их полностью грабили, а затем расчленяли на те самые пирожки.
Но, несмотря на ужасную жизнь при власти белогвардейцев, о большевиках среди населения ходили сплетни, что командиры красных это «антихристы с хвостами и рогами, в общем, представляли как чертей». Такие сплетни распускали как служители церкви, так и остальные противники советской власти.
Некоторые жители города уходили в подполье и продолжали бороться с белогвардейцами, но их находили и жестоко с ними расправлялись. Как писала Варвара Ефимовна Чупрова о событии 25 июня 1918 года: «На пристани встречали пароход, так как рабочий союз длительное время не получал никакого руководящего материла из центра. Вдруг увидели пароход и на нем «золотопогонники». Муж сразу же скрылся куда-то, как позднее выяснилось, они с товарищами провели экстренное совещание, на котором решалось уйти им из города или нет. Решили остаться, так как вместо них возьмут заложников и работа будет завалена» [2, c. 6]. Исходя из слов Варвары Ефимовны Чупровой и из того, что это воспоминание записано уже гораздо позже названных ею событий, мы можем сделать вывод, что воспоминания не точны и доверять им в полной мере нельзя, так как погоны в белой армии появились в ноябре 1918 года, следовательно, в июне они никак не могли быть «золотопогонниками».
Что же касается города Ялуторовска, то там аналогично и Тюмени население металось между красными и белыми. Горожане не знали, чья власть лучше и велись на малейшие провокации. Например, из воспоминаний Федора Александровича Масленникова, можно узнать, что в городе Ялуторовске проходило собрание Советов. Одновременно же с ними проходило собрание ветеранов войны и кто-то из людей пустил слух, что якобы красные специально заманивают этих ветеранов, чтобы там разделаться с ними. Население в страхе стоит и не решается заходить на собрание, но вскоре все же собирается. И тогда в зале, где собрались ветераны разные люди начинают кричать о пожаре и бегать по залу. Толпа которая и без того была взволнована, поддается панике и выбегает на улицу. На улице те же самые провокаторы начинают агитировать толпу на то, чтобы они пошли разбираться с большевиками, которые все это учинили. Огромная толпа в кольцо окружает дом советов, где проходило собрание большевиков, и начинает ломиться внутрь, тогда Федор Александрович Масленников успевает пребыть на место с кавалерией и силой разогнать толпу [3, c. 63].
Очень мало газет и прочей периодики сохранилось с тех времен. В Тюмени, например, сохранилась переизданная газета «Сибирский листок». На страницах газеты мы можем увидеть подозрительное отношение населения к войскам интервентов, однако к советам у них уже сложилось отрицательное отношение. Наблюдается тенденция показа сибирского населения как чего-то особенного отделенного от России: «Сибирь в опасности. С востока в ее пределы вступают иностранные войска. Они смогут оказаться нашими союзниками, но могут также отнестись к нашим общественным интересам совершенно своекорыстно; это будет зависеть от того, как сибирское общество проявит себя в этот роковой момент. Предстанет перед ними Сибирь как живое тело, способное предъявить свои права на самоопределение, или как мертвая бессознательная масса, равнодушная к своим собственным правам и не претендующая на уважение к ним со стороны других»[4, c. 472].
Среди сформированных в Сибири отрядов красноармейцев не было интеллигенции, также присутствовало дезертирство: «Красноармейцы указывали на свою беспощадную борьбу с дезертирством из их отряда: убежали 12 человек и 3 из них за побег расстреляли; отмечали случаи самоубийства в отряде – люди, не могшие вынести «нашей жизни», стрелялись, они бежали» [4, c. 501].
Также в деревнях крестьяне негативно относились к красноармейцам: «Во всех деревнях, где только приходилось появляться отряду красноармейцев, можно было подметить резко враждебное отношение к ним крестьян. Из толпы крестьян ясно слышались по адресу красноармейцев словечки: грабители, шайка разбойников, убивцы и др. не менее яркие эпитеты» [4, c. 502].
«Обыватель охает, что баня для него стала недоступной, что он мерзнет в хвостах у городских лавок, что он сидит без керосина, без дров, что извозчик дерет с него 3 рубля за то, чтобы поднять из под горы на гору и т.д. и т.д., конца нет этим, вполне законным, жалобам обывателя» [4, c. 519]. «В октябре нового стиля сахару больше не выдают; будет сахар выдаваться только по рецептам врачей» [4, c. 516]. Из этого мы можем сделать вывод о том, что людей в меньшей степени волнуют происходящие события в стране, им важнее проблемы, лично связанные с ними.
Из последнего письма в редакцию: «В центре города Тобольска стоит бывший губернаторский дом, то есть «дом Свободы». В этом доме до последнего времени помещалась губернская земская управа, и в настоящее время, с прибытием с фронта раненых, здесь поместили военный госпиталь. В настоящее время в госпитале до ста больных. Здание дома для госпиталя совершенно не пригодно. Вентиляции в жилых помещениях никакой. Помои и нечистоты выливаются где попало, так как выгребных и помойных ям не устроено. Госпиталь производит впечатление настоящего очага заразы, да так оно есть и на самом деле. Недолго дождаться эпидемии, так как, повторяю, госпиталь помещается в центре города» [4, c. 538].
Учитывая вышесказанное, можно сказать, что в условиях низкого уровня жизни населения большая вероятность развития болезней, при этом Сибирское не только ничего не предпринимает по этому поводу, но и усугубляет ситуацию.
Мы видим, что мнения людей во многом расходятся и это зависит от той позиции, с которой был записан источник. Например, в воспоминаниях, написанных уже после Гражданской войны, мы видим, что люди положительно пишут о большевиках и их действиях. Однако же, совершенно противоположную картину мы видим в газете, издаваемой при власти Сибирского правительства, где уже поливают грязью красногвардейцев и восхваляют сибирскую армию.
Что же касается жизни обычных людей в условиях Гражданской войны, то мы можем наблюдать картину неопределенности среди населения, в выборе между противоборствующими силами Гражданской войны. Возможно, это связанно с тем, что людям одинаково плохо жилось, что при большевиках, что при Сибирском правительстве. У населения одинаково забирали вещи и еду, что красные, что белые. Людей больше волновали личные проблемы, поиск возможностей дожить до завтра, чем проблемы общероссийского уровня. Глобальные проблемы затрагивали буржуазию, которая могла не волноваться за свое пропитание и проживание, чего не могли позволить себе обычные люди, которые вынуждены изо дня в день искать для себя и своей семьи еду и кров.