Вследствие глобальных эволюционных процессов и ускоряющегося научно-технического прогресса увеличивается количество технологических разработок в науке. Формируется понятие технонаука, характеризующее особые отношения науки, техники и человека, а именно включенность человека в процесс их развития. Согласно Б. Латуру, технонаука – это состояние производства научного знания, при котором отсутствие применения научного факта в жизни, в работающем образце техники, ставит под вопрос его существование как таковое [1, с. 10]. Подобная ориентация на человеческие потребности, «социальный заказ» есть неотъемлемый фактор развития современной науки.
Развитие в XX веке профессиональной научной коммуникации, а позднее и электронной коммуникации привели к необходимости рассмотрения языка науки. Под языком науки понимается, прежде всего, профессиональное общение между учеными и другими субъектами научной деятельности, публикация научных материалов и результатов исследований. Поэтому сегодня философия науки уделяет особое внимание лингвистическим и коммуникативным методам.
Учитывая нелинейный и междисциплинарный характер современной науки, ученым в процессе деятельности приходится кооперировать силы разных областей, сталкиваться с интересами различных групп общественности, учитывать их интересы и добиваться заинтересованности. Становится все более актуальным вопрос формы повествования в науке и условий возможности понимания. Наука функционирует как многообразие форм дискурса и интерпретируется через их взаимосвязь. Таким образом, целью данной статьи является анализ формирования коммуникативных сетей научной деятельности в рамках дискурса и их влияния на развитие науки.
В XX веке из понимания дискурса как средства описания линейного процесса мышления, дискурс превратился в целостную и нелинейную организацию языка и речевых актов. Философия науки и ее поворот к лингвистическим методам, рассмотрение семантических и семиотических аспектов языка, привели к осознанию речи и текста, в частности, как важнейшего аспекта взаимодействия людей и познавательного процесса. Дискурс трактуется как сложное коммуникативное явление, которое состоит не только из текста как такого, но и ряда других факторов, не имеющих отношения к лингвистике, а именно – цели адресатов, их установки, мнения и другие индивидуальные особенности и экстралингвистические факторы [2, с. 99].
М. Фуко в своей работе «Археология знания» разработал теорию дискурсивных формаций – смысловых полей, внутри которых работают свои правилами и стратегии. В рамках этих смысловых полей и взаимодействует человек. Мы можем говорить о разном виде дискурса: научном, рекламном, медицинском, юридическом и т.д. «Дискурсивная формация – это основная система высказываний, которая подчинена группа словесных перформансов» [2, с. 101].
В.Е. Чернявская в своей работе «Коммуникация в науке: нормативное и девиантное» говорит о дискурсе как 1) тексте и его вокруг текстовом фоне, т.е. социо-культурных, идеологических, коммуникативных и др. факторах, влияющих на формирование языковых закономерностей и успешное производство и восприятие сообщения; 2) взаимосвязи нескольких текстов, коррелирующих друг с другом и функционирующих в пределах определенного коммуникативного пространства. Важным фактором является то, что данный тип дискурса не может быть приравнен к одному тексту, это всегда открытое множество текстов, где элементы отдельных текстов являются общими и типичными для дискурса в целом. Данное понимание дискурса позволяет идти от одного текста к другому, уже существующему или только потенциально возможному. Таким образом, дискурс – это неотъемлемая часть коммуникации, происходящая в непрерывной связи с ситуативным контекстом и внешними факторами; это упорядоченное и систематизированное особым образом использование языка (текста) [3].
Учитывая ситуативный контекст, дискурс может накладывать на высказывания определенные ограничения, предлагая стандарты коммуникативно-речевого поведения, и тем самым, реализуя возможность социального управления. В этом и заключается «власть дискурса»: он устанавливает незримые границы коммуникации и познавательной деятельности человека. По Фуко, исторический анализ дискурса был направлен на то, чтобы выявить, почему индивиды в определенной ситуации не могли думать и говорить иначе, благодаря чему стали возможным появление определенных идей, тем и взглядов. Дискурсивная формация определяет выбор понятий и речевых высказываний, коммуникативных стратегий. Дискурс – это предзаданный способ мышления [3].
Научный дискурс как сеть коммуникаций, таким образом, направлен на понимание языка науки, прежде всего, учеными в научном сообществе, иными субъектами, участвующими в создании научного знания. Это взаиморефлексия, «выявление явных и скрытых диалогических и риторических мотивов в научных текстах, свидетельствующих о взаимной полемике между учеными, о внутренней сопряженности научных текстов…» [2, с.104].
Примером теории научного дискурса как сети коммуникаций может служить описание создания научного знания в книге Латура Бруно «Наука в действии». Формирование научного факта зависит от прошлых и будущих утверждений ученых относительно данной тематики. Научное знание рождается за счет их разногласий, заставляющих спорящих субъектов все глубже и глубже погружаться в детали и обращаться к различным сопутствующим текстам, документам и техническим деталям − «черным ящикам» − уже установленным научным фактам. Принятие чего-то на веру – еще больше усиливает статус «черного ящика», делая его неопровержимым. Непринятие – ослабевает их, препятствует распространению и заставляет искать причины – вскрывать «черные ящики». Открывать все новые черные ящики и возвращаться к условиям, с которых начались спорные высказывания. Таким образом, статус утверждения зависит от следующих утверждений, которые подхватывают и развивают его. Для становления научного факта, необходимо следующее поколение текстов, утверждений, которые будут ссылаться на него, тем самым, все более закрывая «черный ящик». В результате мы имеем ряд последовательных трансформаций текста, каждая из них предполагает последующее подтверждение в работах других.
Таким образом, по Латуру, сила исходного утверждения не в нем самом, а возникает под воздействием текстов, которые обращаются к нему и включают в себя; их Латур называет «союзниками». Необходимо чтобы то, что когда-то было открытием, стало повседневным знанием [1]. В качестве примера Латур приводит формулу воды H2O, которая не подлежит сомнению.
Для различения научного текста от ненаучного Латур говорит, о таком признаке как многослойность. Авторы научного текста стараются упаковать в него максимальное количество поддерживающих – технических деталей, когда утверждение ведет к другому утверждению, факту, графику, который в свою очередь ведет к следующему. Для научного текста характерна глубина видения [1, с.88].
Для того чтобы довести текст до читателя, он должен быть встроен в ресурсную сеть, при этом необходимо выбирать средства донесения и язык, предвосхищая реакцию читателя, тем самым сводя на нет все потенциальные возражения. Такой контроль другого субъекта позволяет избежать нежелательных дальнейших трансформаций текста и выводов. Чем более технической и специализированной становится литература, тем более она «социальна», так как, для того, чтобы заставить читателя вынудить двигаться в нужном направлении, необходимо наполнить текст максимальным количеством «черных ящиков».
Таким образом, научный дискурс накладывает границы на коммуникацию ученых и формирование научного знания. Структура дискурса пронизана сетью многоуровневых коммуникативных (текстовых, речевых) факторов, которые пересекаются, дополняют или опровергают друг друга. В рамках дискурса ученые выбирают определенные средства коммуникации, заданные обстоятельствами. Дискурс, обладая коммуникативной природой, должен быть диалогичен, поскольку иначе это может привести к препятствию развития науки.
Распространение «черных ящиков» происходит за счет множества элементов, которые необходимо связать воедино. И чтобы вовлечь других в конструирование факта, важнейшую роль тут играет ключевое понятие «перевода» – интерпретации, которые фактостроители дают собственным интересам и интересам вовлекаемых людей [1, с.178]. В своей работе Латур описывает, что наука «делается» как в лаборатории небольшой группой ученых, так и во вне, казалось бы, людьми на первый взгляд напрямую никак не связанных с наукой. Но, только связав их воедино, рождается научное знание. К примеру, любой важный результат, достигнутый в лаборатории, задействуется во вне, дабы привлечь дополнительные средства на следующие разработки и актуализировать проблему. Далее средства снова вкладываются в разработки. Каждый новый объект превращается в ресурсы, и связанными оказываются все большее количество элементов. Таким образом, наука обладает характером сети. Научное знание не формируется само по себе, пока не столкнется с другими и не пересечется с их траекториями [1, с.316]. Ресурсы, необходимые для развития научного знания, сконцентрированы в разных местах – узлах, точках пересечения и соединены друг с другом связями, которые превращают разрозненные ресурсы в единую сеть. Как только возникают разногласия, необходимо искать новых и надежных союзников и в связи с этим, могут быть мобилизованы самые разные и далекие друг от друга элементы. Научные открытия не могут выжить вне породивших их сетей. Наука и технология – это лишь верхушка глобального коммуникативного процесса.
Делая вывод из всего вышесказанного, наука функционирует и развивается в границах установленных разными видами дискурса, внутри которых действуют протяженные сети коммуникаций, позволяющих субъектам научной деятельности взаимодействовать и тем самым, способствовать развитию научного знания, использую лингвистические и экстралингвистические факторы. Ввиду, нелинейного и междисциплинарного развития современной науки мы можем предположить, что дискурс нельзя классифицировать или отнести к какому-либо определенному «чистому» типу дискурса. Это всегда сложная динамичная система знаний, которая соответствует сетевому характеру современной научной деятельности.