Романтизм – направление в искусстве, сформировавшееся в рамках общелитературного течения на рубеже XVIII–XIX вв. в Германии. Получил распространение во всех странах Европы и Америки. Наивысший пик романтизма приходится на первую четверть XIX в.
Расцвет романтизма в России пришелся на первую треть XIX в., значительный и яркий период русской культуры. Он связан с именами В. А. Жуковского, К.Н. Батюшкова, А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, К. Ф. Рылеева, В. К. Кюхельбекера, А. И. Одоевского, Е. А. Баратынского, Н. В. Гоголя [7, с. 129].
Центр художественной системы романтизма – личность, а его главный конфликт – конфликт личности и общества. Решающей предпосылкой развития романтизма стали события Великой французской революции. Появление романтизма связано с антипросветительским движением, причины которого - разочарование в цивилизации, в социальном, промышленном, политическом и научном прогрессе, результатом которого явились новые контрасты и противоречия, духовное опустошение личности.
Пытаясь постичь роль человека в происходящих исторических событиях, писатели-романтики тяготели к точности, конкретности, достоверности [3, с. 10].
Эпоха романтизма ознаменовалась расцветом литературы, одним из отличительных свойств которой было увлечение общественными и политическими проблемами. Пытаясь постичь роль человека в происходящих исторических событиях, писатели-романтики тяготели к точности, конкретности, достоверности.
Изучением романтизма занимались такие известные исследователи, как Нина Яковлевна Дьяконова, Виктор Максимович Жирмунский, Леонид Петрович Гроссман, Мейер Абрамс, Василий Михайлович Толмачёв, Самсон Наумович Бройтман, Ульрих Фохт, Геннадий Николаевич Поспелов, Григорий Александрович Гуковский, Александр Викторович Михайлов, Леонид Иванович Тимофеев, Борис Георгиевич Реизов и многие другие.
Исследованием традиций романтизма в творчестве Достоевского Ф. М. занимались следующие литературоведы:
- Доналд Фэнджер издавший в «Гарвард Юниверсити Пресс» книгу «Достоевский и романтический реализм. Исследование Достоевского в отношении к Бальзаку, Диккенсу и Гоголю»;
- Щенников Гурий Константинович, работа «Эволюция сентиментального и романтического характеров в творчестве раннего Достоевского»;
- В. Б. Шкловский, статья «Сюжет у Достоевского», помещённая в «Летописи Дома Литераторов», где исследователь заявил, что истоки творческого метода Достоевского необходимо искать в романтизме;
- И. Л. Альми в статье «О романтическом «пласте» в романе «Преступление и наказание» раскрыл суть романтического в образе главного героя «Преступления и наказания»;
- Леонид Петрович Гроссман в статье «Достоевский-художник» и Георгий Михайлович Фридлендер в работе «Реализм Достоевского» говорили о синтезе реализма и романтизма.
Во второй половине XIX века романтизм уже не существовал как литературное направление. Но его наследие, его традиции были живы в творчестве многих реалистов. Романы Достоевского различным образом и в разной степени связаны с романтизмом [3, с. 14].
Гроссман писал: «Те или иные реалистические течения, возникшие в литературе после романтизма, могут развивать различные стороны или элементы романтизма, придавая им новое качество». Однако жизнь романтизма в последующем литературном процессе, пути «сохранения романтической энергии» представляются далеко не ясными. Одним из интереснейших историко-литературных аспектов в этой области остается проблема «романтизм и Достоевский» [4, с. 149].
Когда искания молодого автора «Бедных людей» стали уводить его в сторону от «натуральной школы», В. Г. Белинский обрушился на недавнего любимца со всем пылом своего критического темперамента. В статье «Взгляд на русскую литературу 1847 года» он писал о повести «Хозяйка»: «…автор хотел попытаться помирить Марлинского с Гофманом, подболтавши сюда немного юмору в новейшем роде и сильно натеревши все это лаком русской народности». В письме к П. В. Анненкову от 15 февраля 1848 года сказано прямо: «...помирить Марлинского с Гофманом, подболтавши немного Гоголя…». Действительно, отпечаток сказочно-романтической фантастики «Страшной мести» лежит на «Хозяйке». Белинский явно дает понять, что повесть представляет собой рецидив романтического эпигонства [2, с. 56].
Подобные мысли больше не высказывались при жизни Достоевского в русской критике, не считая странной рецензии графа Кушелева-Безбородко, в которой он назвал «Униженных и оскорбленных» – «превосходным сказочным романом». Но после смерти Достоевского стали раздаваться голоса критиков, ставивших под сомнение реалистический характер творчества писателя. С наибольшей определенностью сомнения выразил К. Ф. Головин в своей известной книге «Русский роман и русское общество» (1897 г.), где заявил: «Реалист он был только в психологическом смысле... В постановке всех своих сюжетов и многих из своих характеров Достоевский является преемником романтизма, в особенности тех его представителей, которые любили рисовать ужасное». Одним из самых романтических произведений писателя Головин считал «Записки из Мертвого дома». Как известно, в целом книга Головина отличается весьма невысоким уровнем критической мысли. Но многое из сказанного им суммировало «идеи времени», популярные сравнения искусства Достоевского со средневековой испанской живописью и готическим романом. Это были еще довольно поверхностные ассоциации, достигшие уровня научного анализа. Так, А. Волынский называл художественную манеру Достоевского «чисто идеалистической», также сравнивая ее со средневековой религиозной живописью [6, с. 105].
Весьма значительны были исследования Л. П. Гроссмана в области сюжетосложения Достоевского. Связь его с западноевропейским авантюрным романом, который Л. П. Гроссман порой называет «романом-мелодрамой», означает живую близость с этим второстепенным ответвлением романтической прозы в эпоху победы критического реализма. Авантюрный роман, возникший еще на рубеже XVIII века, достиг расцвета в эпоху романтизма, но пережил это направление. Даже если влияние авантюрного романа на Достоевского несколько преувеличено, мы все же не вправе отрицать оригинальное использование великим писателем приемов этой традиции.
В 1936 году Роман Якобсон выдвинул уже совершенно категорическое утверждение, что проза Достоевского, подобно поэзии Бодлера, принадлежит к литературе запоздалого романтизма. Достоевский – романтик, затерянный в эпохе реализма [5, с. 116].
Андре Жид в своей книге «Достоевский (статьи и беседы)» (Париж, 1923) проводит довольно необычные параллели: он заявляет, что Достоевский, Фридрих Ницше, Роберт Браунинг и Уильям Блейк – «четыре звезды одного созвездия». Это не относится к области литературоведческого анализа, сочетание этих имен призвано продемонстрировать философскую и психологическую сложность творчества Достоевского. Проблема порой отодвигалась на второй план, уступая место идеологическим спорам вокруг Достоевского [5, с. 117].
Но уже в 1959 году в советской науке поднимается вопрос о роли романтизма в творчестве Достоевского. Так, например, Г. Л. Абрамович в статье «О природе и характере реализма Достоевского» писал: «Во-первых, необходимо помнить о наличии в творениях Достоевского именно реакционно-романтических тенденций, которые проявились еще в «Хозяйке», а затем многообразно сказывались в ряде последующих произведений
Тут и отмечаемые исследователями Достоевского провиденциальные встречи в «Преступлении и наказании», и вторжение мистических картин и образов в художественную ткань «Братьев Карамазовых», и уже упомянутые нами религиозно-церковные проповеди в «Подростке» и «Братьях Карамазовых». Во-вторых, нельзя недооценивать и прогрессивно-романтических мотивов в творчестве Достоевского» [1, с. 254]. К последним Г. Л. Абрамович относит сны о счастливом человечестве («Подросток», «Бесы», «Сон смешного человека»). Г. Л. Абрамович затрагивает важнейший вопрос об элементах христианского романтизма в творчестве великого писателя – вопрос чрезвычайно важный, но слабо разрабатываемый нашей наукой.
Достоевский, как и большинство писателей, вступивших в литературу в 1840-е гг., испытал мощное воздействие романтического искусства, сказавшегося в активном освоении молодым писателем идей, которые определили важнейшее направление философско-художественных исканий всего творчества: это пафос великой любви к человечеству, воодушевлявший Шиллера и Жуковского; проблема нравственной свободы и самоопределения человека в мире, так остро поставленная Байроном, Лермонтовым, Тютчевым; концепция двоемирия, нашедшая глубокую разработку в произведениях Э. Гофмана и развернувшаяся у Достоевского в исследование двойничества как типа сознания современного человека; идеи милосердия, утопического и христианского социализма, воплощенные в созданиях Ж. Санд и В. Гюго. У истоков постановки проблемы «Достоевский и романтизм» стоит Белинский, указавший в обзоре «Взгляд на русскую литературу 1847 года» на связь повести «Хозяйка» с фантастическим романтизмом Гофмана. Современное изучение проблемы характеризуется стремлением исследователей, во-первых, выявить нравственно-философскую, общественную, эстетическую природу тяготения Достоевского к романтизму и исследовать закономерности освоения традиций; во-вторых, раскрыть своеобразие использования Достоевским романтических тем, образов, элементов поэтической структуры на материале сравнительного анализа произведений писателя с творчеством одного из романтиков, подключая к изучению этого процесса литературно-исторический контекст, дающий представление о многоуровневом характере освоения традиций.
Развивая одну из важнейших проблем романтического искусства о двоемирии человеческого бытия, Достоевский на протяжении всего творчества, начиная с «Двойника» и кончая «Братьями Карамазовыми», изображал фантастически сложную, таинственную жизнь души и сознания современного человека. «Занявшись исследованием тайны человека, Достоевский раскрыл большое многообразие переживаний, стремлений, идей, являющихся следствием сложнейшей работы, происходящей в глубинных сферах сознания и подсознания разных людей своего времени» [3, с. 10].
Связь Достоевского с романтизмом явно ощутима и в сфере идеальных исканий писателя, когда в своем творчестве он, по словам М. Е. Салтыкова-Щедрина, «вступает в область предвидений и предчувствий, которые составляют цель не непосредственных, а отдаленнейших исканий человечества». Романтические произведения В. Жуковского, Ж. Санд, В. Гюго, принципиально ориентированные на руссоистские традиции в понимании человека и мира, оказались для Достоевского своеобразными подмостками в процессе изображения вечной устремленности героев к нравственному идеалу и, особенно, при создании образа «положительно прекрасного человека» князя Мышкина. Осваивая и используя романтические традиции, Достоевский одновременно ведет с романтизмом полемический диалог: воссоздавая потребность своих героев в высокой идеальной сфере духа, Достоевский осуждает ограниченность субъективной самоуглубленности в ущерб общим интересам, не принимает эгоизма и пренебрежения к живым запросам жизни [7, с. 42].
На протяжении всего творчества Достоевский обращается к образам, созданным романтиками, и включает их в свой собственный художественный процесс как наиболее характерное выражение типа современного сознания.
Произведениям Достоевского в высшей степени свойственна характерная для романтизма драматическая напряженность повествования, исповедальность, многочисленные жанровые включения в текст снов, вставных «легенд», «исповедей», «слов», «поучений» как способа создания многоголосого хора с равными по значимости партиями идей и героев. Достоевский использует развернутую систему символов, вводящую целые пласты романтических текстов и образов и обогащающую произведения писателя глубокими нравственно-философскими и художественными идеями искусства романтизма [3, с. 21].
Достоевский испытал мощное воздействие романтического искусства, сказавшегося в активном освоении молодым писателем идей, которые определили важнейшее направление философско-художественных исканий всего творчества
На протяжении всего своего творчества Достоевский Ф. М. обращается к образам, созданным романтиками, и включает их в свой собственный художественный процесс как наиболее характерное выражение типа современного сознания.
Художественный метод Достоевского сложен и предполагает равное воздействие романтических и реалистических тенденций.
Наиболее ярко связь с романтической поэтикой сказалась в использовании Достоевским принципа контраста, ставшего одним из универсальных способов организации сюжета, характера, повествования, манеры психологического анализа как сопряжения высокого и низкого, прекрасного и безобразного.
Тема мечтательства в произведениях Ф. М. Достоевского имеет свою особенность: каждый герой-мечтатель обязательно фантазирует, но его мечты всегда находят свои истоки в реальности. Столкновение внешних событий перенесено во внутренний мир героя, в душе которого происходит борьба противоречий. Герой в романтических произведениях воплощен с помощью контраста, антитезы: с одной стороны, он является венцом творения, а с другой – безвольной игрушкой в руках судьбы, неведомых и неподвластных ему сил, играющих с его чувствами. Поэтому он часто превращается в жертву своих собственных страстей. Романтический герой одинок. Он или сам бежит из привычного, удобного для других мира, который кажется ему тюрьмой. Или он является изгнанником, преступником. В опасный путь его гонит нежелание быть как все, жажда бури, стремление померяться силами. Для романтического героя свобода дороже жизни. Для этого он способен на все, если чувствует внутреннюю правоту [8, 203].
Первый период творчества Достоевского ознаменован чередованием реалистических и романтических исканий, затем эти две тенденции постепенно сливаются. В больших произведения Достоевского мир даётся во множественных романтических восприятиях героев, но принцип организации этих восприятий является реалистическим.