Наступление урбанистического образа жизни происходит столь стремительно, что не меняющему места жительства не городскому человеку можно оказаться участником событий, которые прежде характеризовали лишь мегаполисы, можно оказаться вынужденным выполнять те функции, к которым он не подготовлен.
Понятие урбанистического пространства предполагает существование двух качественно различных субстанций, включенных в сферу общих интересов с целью повышения социокультурного благополучия и преобразования общества в более эффективную систему, конкурентоспособную в условиях глобализации. С одной стороны – это предметно осязаемая субстанция, урбанистическая среда, а с другой – субстанция деятельности, урбанистическая система. Вторая субстанция налагается на первую, и между ними, как правило, возникают сложные взаимодействия. Урбанизация воспринимается как определенное антропогенное давление на природную среду, и возникший конфликт потом переносится в сферу общественного взаимодействия [1].
Понятие благополучия населения – комплексное. Оно включает как материальные, так и нематериальные факторы, стороны жизни носителей социальных практик (индивидуальных или коллективных, институционализованных или неформальных). Одни из этих факторов оказываются объективными: вещно-материальными и социально-институциональными, внеличностными. Другие, напротив, субъективны, непосредственно возникают в особенностях конкретных жизненных практик. Влияние факторов может быть положительным (социальные блага) или негативным (социальные ущербы). Минимизация частных человеческих ущербов может быть рассмотрена как суть первых этапов урбанизации как процесса. Тем самым достигается и другая цель урбанизации – укрепление безопасности и целостности общества как целого [2].
Процесс урбанизации общества, тождественный усложнению социальных практик, требует адаптации большого числа участников, не всегда подготовленных к совместным или согласованным действиям в условиях усложнения системы ограничений индивидуальной деятельности. Возникает новый тип носителей социальных практик – горожане.
Современный горожанин – это опорная конструкция сегодняшнего города, одновременно носитель традиции и потребитель всего нового, основной участник урбанистической системы. Ему необходима комфортная среда обитания для качественного воспроизводства своего человеческого капитала; выдвигая свои требования, он «повышает планку» организации урбанистического пространства, видоизменяет связи с городом (как предметной и социальной реальностями). Особое значение имеет способность урбанистической среды и горожан к согласованным изменениям – в современной практике трактуемая преимущественно как инновационность. Крупные города открывают широкий круг профессий, соответственно, и широкий круг возможностей реализовать свои идеи. Государство помогает раскрыть потенциал, мотивируя молодых активных горожан использовать свой человеческий капитал во благо развития общества, к примеру, создавая программы развития малого и среднего бизнеса; инновационных предприятий; программы по подготовке и переподготовке кадров и т.д. Урбанистические системы должны быть способны удовлетворять селитебные, деятельностные (образовательные, научно-исследовательские, рекреационные, коммуникационные, информационные) и другие потребности производств и работников [3].
Сложное общество требует способности к самоорганизации, мониторинга ситуаций в более крупных городах, готовности отказаться от привычных практик с односторонним выигрышем, требует взаимно ответственного поведения в условиях ценностно-нормативного плюрализма.
Урбанистическое пространство возникает только как результат совместных действий участников урбанистической системы, при чем, степень их согласованности может оказаться различной – от этого зависит качество пространства и образующей его урбанистической системы как элемента. [4] Так человек «традиционного воспитания» воспринимает мир как нечто неразрывно-целостное, не подлежащее изменению. Упрощенные шаблонные действия, стандартизированные инструкции по применению, являются реакцией на усложнение потребляемых предметов и технологий. Существование такой группы горожан говорит о существовании проблемы «безбилетника», выступающей следствием производства общественного блага, урбанистического пространства и тормозящей развитие урбанистической системы.
В России ситуация «торможения» в какой-то мере связана с существованием зоны непонимания между креативным слоем и некреативным большинством: требования креативного класса могут восприниматься как элитаристские, эгоистические, оторванные от конкретных реалий. Но в перспективе запрос креативного класса на социальное творчество, самодеятельность, самостоятельность, разнообразие, содержат импульс к преообразованию рутин и решению проблем некреативного большинства. В России отчуждение между этими группами преодолимо в отношении к государству, в понимании особенностей развития общества [5].
В общественной жизни, если представители креативного класса конкретизируют, переведут на понятный большинству язык свои требования, воплотят их в проекты регионального и местного развития, предложат только на интересную работу, самореализацию, но и солидаризируются с людьми, разделяющими их взгляды на жизнь независимо от места проживания и профессии, созидательные социальные практики смогут стать алгоритмом повседневного действия, дискурсом социального общения, обеспечив воспроизводство социальной инициативы и расширение социального капитала.
Микро-опрос, проведенный в период с 20 по 30 сентября 2014 года в городе Томске, показал насколько активный горожанин (до 60 лет) заинтересован в улучшении городской среды, собственной среды обитания: современный активный горожанин заинтересован не просто в жизни в центре города, но и в наличии развитой инфраструктуры вблизи места жительства. Желающие жить в центре города констатируют нехватку парковок и детских садов. В «спальных» районах не хватает детских садов и поликлиник. Заинтересованы в сотрудничестве и готовы высказать свое мнение, а так же участвовать в регулярных опросах готовы 100% опрошенных – это говорит о способности населения в 1070,1 тыс. человек (из которых 71.6% – городское население) [6], к принятию коллективных решений по улучшению качества и места жительства, а также неравнодушии к развитию города.
Таким образом, урбанистическое пространство может быть представлено как совокупность изменений, которые коллективные субъекты совершают по собственной инициативе, выбирая новые способы воздействия на объекты и результаты своей деятельности, новые условия своей жизни с целью уменьшения своих бед и увеличения благ [2]. Такое взаимодействие жизненно важно для каждого участника системы, каждого социокультурного сообщества, региона, страны, а во всемирном масштабе представляет собой процесс нарастающих изменений самой цивилизации и опирается на высокую адаптивную способность индивидуальных жизненных практик и способов согласования правил взаимодействия.