С темой информационной политики и отношений в информационном пространстве связан обширный понятийный аппарат. Сложность заключается в том, что зачастую одни и те же термины могут принимать существенно разное значение. Это касается как аналогичных терминов в разных языках («Information Warfare» и «Информационная война»), так и терминов лишь русского языка («Информационная политика»). Данная статья посвящена систематизации и конкретизации основных категорий, связанных с отношениями в информационной сфере.
Прежде чем вести речь о политике, информационной в частности, как о чем-то, присущем самостоятельным акторам, нужно понять, кто обладает такой самостоятельностью. Рассматривать тему информационного суверенитета представляется уместным на конкретных примерах для лучшего понимания его сущности.
Внутренняя и внешняя самостоятельность в принятии решений определяет суверенитет. Говорить об отношениях России и ЕС можно в том случае, если обе стороны обладают такой самостоятельностью. Но идет ли при этом речь о суверенитете? Бесспорно, суверенитет в политическом понимании свойственен лишь России. ЕС как формирование находится на стыке государственной и международной системы. Он почти не имеет властных полномочий по отношению к другим политическим субъектам.
Больший интерес в рамках данной работы представляет информационный суверенитет. Иначе говоря – самостоятельность в принятии решений, затрагивающих информационную сферу, а также способность обеспечить ее безопасность. Для конкретизации этого понятия стоит обратиться к исследованиям Е.А. Ефремова. По его мнению, государственный суверенитет в информационном пространстве, с точки зрения права, заключается в возможности регулирования информационного пространства через национальное и международное право[1]. В этой связи можно утверждать о наличии информационного суверенитета ЕС по двум причинам:
во-первых, наличие обширного наднационального законодательства по вопросу отношений в информационной сфере;
во-вторых, явно выраженное в ЕС восприятие угрозы собственному информационному пространству извне, что в некоторой мере определяет его границы и как минимум дает основания говорить о его существовании.
Информационное пространство ЕС следует рассматривать как совокупность информационных систем и потоков информации всех стран-членов в той части, что затрагивает общеевропейские интересы и которые подвергаются наднациональному регулированию. Страны-члены являются основными производителями информации как в материальной части, так и в виртуальной, а общий их интерес в информационной сфере находит отражение в решениях наднационального уровня.
В вопросе информационного суверенитета следует принять ряд оговорок. Прежде всего, привязка информации к территориальным границам становится все более размытой с расширением виртуального пространства. Информационное пространство государства или объединения определяется с точки зрения права, т.е. границы определяются законодательством. Но вместе с тем в самих нормах права действует в основном территориальная привязка. Говоря об информации можно подразумевать как инфраструктурную составляющую, обеспечивающую хранение, обработку и передачу информации, так и непосредственно информацию саму по себе как нематериальное явление и как нечто, созданное в пределах какого-либо государства.
Среди всех многообразных определений самой информации, созданных в разные эпохи разными сферами науки, мы примем то, что дает словарь Ожегова, поскольку оно, по мнению автора данной статьи, наиболее подходит для описания предмета исследования: «сведения об окружающем мире и протекающих в нем процессах, воспринимаемых человеком или специальными устройствами»[2].
Другой оговоркой в вопросе информационного суверенитета будет тот факт, что суверенитет в данном случае не будет означать совершенной независимости. Действия сторон в информационном пространстве должны по крайней мере соответствовать нормам международного права. Более того сложно утверждать об ответственности ЕС в целом за действия в информационном пространстве, поскольку таковые присущи, как правило, государствам-членам. Однако информационная политика ЕС подвергается институализации и принимает черты самостоятельности, что при определенных обстоятельствах может влечь ответственность.
Один из наиболее авторитетных исследователей в вопросе информационного суверенитета М.М. Кучерявый определяет информационный суверенитет следующим образом: «это верховенство и независимость государственной власти при формировании и реализации информационной политики»[3, с.14].
Согласно Д.С. Артамонову, информационный суверенитет заключается в сочетании контроля государства над своей информационной сферой и защитой ее от угроз, таких как информационные войны и кибератаки[4]. Вместе с тем в понятии информационного суверенитета выделяется ряд составляющих: цифровой суверенитет, медийный суверенитет, идеологический суверенитет, ментальный (культурный) суверенитет, интеллектуальный суверенитет (образование и наука), репутационный суверенитет (имидж). Все эти составляющие объединены необходимостью обеспечения защиты со стороны государства. Более грубо можно было бы разделить сферы суверенитета на техническую и идеологическую составляющие[5]. Первая имеет более определенную привязку к территории, вторая – к населению.
Перейдем к следующей ключевой категории – информационной политике. Она связана с информационным суверенитетом тем, что второе – это сама возможность субъекта проводить самостоятельную информационную политику. Соответственно одной из задач информационной политики будет поддержание информационного суверенитета. Субъект может осуществлять это через развитие информационной инфраструктуры, определение угроз и создание соответствующей законодательной базы.
Как в отношении информационного пространства, так и информационной политики следует выделять две составляющие: техническую и содержательную. Соответственно выделают и две основные функции государства в сфере информационной политики: во-первых, формирование информационной инфраструктуры, технологическое оснащение, определение стратегии технологического развития информационного пространства; во-вторых, производство и распространение информации с целью оказания влияния на общество внутри государства и за его пределами[6].
В рамках этой статьи информационная политика подразумевает наличие внутренней части и, что немаловажно, внешней. Внутренняя направлена на регулирование информационных потоков и коммуникации внутри государства для достижения внутриполитических целей. Внешняя – для достижения внешнеполитических целей через воздействие на зарубежное общество. Среди таких целей могут быть создание положительного имиджа собственной страны, формирование негативного отношения зарубежной общественности к собственному правительству, дестабилизация политической обстановки, оказание международного давления, обеспечение поддержки собственной позиции на международной арене и др. Так к средствам внешней информационной политики может быть отнесено информационное противодействие/противоборство, а также обеспечение информационной защиты от внешних угроз. Следует отметить, что при оговоренной самостоятельности Европейского союза как субъекта информационной политики, к нему будут применимы те же утверждения, что справедливы для государства.
Информационная безопасность представляется существенной составляющей информационной политики. Ее следует понимать в двух плоскостях: во-первых, информационная безопасность заключается в защищенности информационной среды, при которой она нормально функционирует; во-вторых, защищенность национальных интересов в информационной сфере (интересы государства, личности, общества). Основополагающая задача государства в информационной сфере в этом смысле – соблюдение конституционных прав человека и гражданина[7]. Если опустить здесь национальный аспект, то такое определение будет применимо и к образованию вроде Европейского союза, причем будут соблюдены все те же принципы и задачи, присущие государству.
Теперь, когда мы определили наличие внешней информационной политики, появилась необходимость затронуть вопрос информационного противоборства как ее части. Внешняя политика субъекта может строиться в русле сотрудничества, агрессии, противодействия, защиты и т.д. Если говорить о негативных проявлениях международного взаимодействия, то среди них следует назвать информационное противоборство, информационную войну и информационную безопасность. Последнее мы отнесли к этой категории, поскольку это является ответом субъекта в информационном пространстве на возникающие угрозы, которые были перечислены выше.
Представляется необходимым определить, как соотносятся понятия «информационное противоборство» и «информационная война». Неопределенность здесь связана с различной интерпретацией изначально американского термина «Information warfare». В связи с этим необходимо использовать в отношении одного понятия черты, находящиеся на стыке трех вышеперечисленных. Примем в качестве рабочего термин «информационное противоборство».
Соловьев А.В. весьма подробно раскрывает сущность информационного противоборства. Он определяет его как «комплекс мероприятий, направленных на достижение политических целей субъектами политики»[8, с.76]. В 1998 году в США была введена в действие доктрина информационных операций. В ней «Information Warfare» понималось как комплексное воздействие на систему государственного и военного управления противостоящей стороны, ее военно-политическое руководство, которое уже в мирное время приводило бы к принятию благоприятных для стороны-инициатора информационного воздействия решений, а в ходе открытого военного конфликта полностью парализовало бы инфраструктуру управления противника[9].
Следует использовать именно формулировку «информационное противоборство» в связи с тем, что противоборство имеет более широкое значение, чем «война». Противоборство, в отличие от собственно войны, не обязательно связано с подавлением врага (само его наличие может быть уместно только в условиях войны, в остальных случаях враг может быть лишь потенциальным), может не быть направлено на принуждение к принятию условий побежденной стороной, да и представление о побежденной стороне будет очень размыто и неопределенно. Меры информационной войны будут направлены на физическое уничтожение информационных узлов, систем связи, носителей информации, инициирование человеческих жертв, поддержку активных боевых действий и т.д. Так понимается война. В различных публикациях научного и научно-популярного характера, в журналистских статьях часто используется именно слово «война», чтобы придать теме большую эмоциональную окрашенность, что в нашем случае попросту неуместно. Война – оно из проявлений противоборства, наиболее радикальное.
Агрессия в информационном пространстве закономерно приводит к необходимости обороны. Тогда следует говорить об информационной безопасности. В своем исследовании Ерофеева Н.В. использует следующее ее определение: «способность государства, организации, личности, а также технической и информационной системы или конструкции обеспечить необходимые информационные ресурсы для поддержания их устойчивого функционирования в любых сложных условиях существования и развития, а также их способность противодействовать возникающим опасностям и угрозам по отношению к информационным ресурсам, техническим источникам информации, компьютерным и другим различным сетям передачи и обмена информации между техническими устройствами и конкретными потребителями»[10, с.77].
Использование информационной сферы при достижении политических целей имеет ряд неоспоримых преимуществ:
- Скрытность воздействия;
- Высокая эффективность при текущем уровне развития информационных технологий;
- Отсутствие необходимости силового воздействия;
- Широкий набор инструментов;
- Возможность одновременного воздействия на обширные слои общества;
- Относительно невысокие затраты.
Итак, мы можем дать следующие определения рассмотренным понятиям:
информационный суверенитет – самостоятельность субъекта отношений в информационной сфере в проведении внутренней и внешней информационной политики и способность обеспечить безопасность собственного информационного пространства;
информационная политика – целенаправленная деятельность субъекта отношений в информационной сфере по достижению внутриполитических и внешнеполитических целей через регулирование и организацию технической и содержательной составляющих информационного пространства;
информационное противоборство – соперничество субъектов отношений в информационной сфере, являющееся следствием стремления к достижению внешнеполитических целей средствами воздействия в информационном пространстве.
Библиографическая ссылка
Беленков Д.В., Гюлазян П.А., Мазлумян Д.Э. ИНФОРМАЦИОННЫЙ СУВЕРЕНИТЕТ РОССИИ И ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА, ИНФОРМАЦИОННАЯ ПОЛИТИКА И ИНФОРМАЦИОННОЕ ПРОТИВОБОРСТВО: СУЩНОСТЬ И СОДЕРЖАНИЕ // Международный студенческий научный вестник. – 2018. – № 5. ;URL: https://eduherald.ru/ru/article/view?id=18949 (дата обращения: 24.04.2024).